Первый навык эффективного директора по развитию

Сегодня мне предложили составить суждение по поводу списка любимых книг одного топ-менеджера (тех, что по мнению самого их владельца, сильнее всего повлияли на его профессиональное мировоззрение). Этот винегрет из раскрученных бестселлеров характеризовал топ-менеджера не лучшим образом. Обсуждать мне это не хотелось, поэтому я уклонилась от разговора, сославшись на занятость.

Однако, как ярко и точно определяют нас книги, которые мы читаем, и книги, которые затем ставим на особую полку своей памяти!



Среди прочих в вышеназванном списке были книги Кови «7 навыков высокоэффективных людей» и «Восьмой навык». Я отношу их к многочисленному семейству казусов книгоиздания (см. выпуск Школы Злословия о Менеджменте). Мне приходилось читать диссертацию одного молодого аспиранта на тему эффективности персоны. Диссертация была гораздо сильнее, глубже и интереснее. Но даже и без того, я бы вряд ли поставила Кови в ряд рекомендованных авторов…

С "навыками эффективных людей" Кови я познакомилась не торопясь (всегда беру в отпуск несколько новых книг). Есть такие, которые можно отнести к группе «ну… можно почитать». Вот книги Кови из этой серии. Хитами они могут стать либо среди публики внушаемой и ведомой, либо не имеющей представления об эффективности. Помню, как я досадовала, обнаруживая в книге очередной неверный (а не спорный) базовый посыл. Потом мне даже захотелось выделить такие эпизоды и написать отклик, но я остановила себя, решив, что не дам критическим идеям и профессиональному негодованию испортить мне отпуск. Я решила, что лучше потратить время на осмысление более грамотной и с историко-экономической точки зрения более достойной литературы. И выбор мой был вознагражден...

Навык говорить прямо - "король голый" - закрепился у меня в институте. В школе (в классе седьмом) я отказалась согласиться со всеобщим мнением о том, что человек произошел от обезьяны. Споры с учителем не были приятными, однако на золотой медали это не сказалось. В будущем знания, основанные на интуиции, стали казаться мне неполноценными. Так что перед тем, как что-то заключить о короле, я изрядно трепала собственную аргументацию. «Почему ты думаешь, что права, а он не прав? Чем докажешь?». А навык формировался сам собою под влиянием хороших учителей.

Я закончила «пацановский» ВУЗ, известный более выпускниками - военными министрами и космонавтами. Девочек в группе было 3, на потоке 8 или 10. Чтобы сдать экзамен хотя бы на «четыре», ты должна была знать на шесть, а лучше на двенадцать. Парням учеба «давалась» гораздо проще. Большой ученической победой у нас считалась сдача экзамена по физике. Преподавал ее бывший сотрудник Института Ядерной Физики Орлов, преподавал с печальной обреченностью человека, бессильного дать нам - шалопаям – хотя бы отдаленное представление о глубине и сложности данного предмета. Физику я обожала, что не мешало трепетать перед экзаменом, который «невозможно сдать». План по отчислению делался на математике и на физике. Вторую боялись больше. Особенно девочки.

Меня мучили больше других. Орлов и второй преподаватель говорили со мной по очереди, сменяя друг друга, по всем билетам подряд. Они выходили перекусить или перекурить и возвращались в "пытошную" на новой волне энтузиазма. Уже вся группа прошла и толпилась в коридоре. «Что, Маркушину валят?». «Валят. Попала Ленка». А я действительно попала. Что ж, погибать, так с музыкой, решила я, и стала спорить с Орловым по задаче. В довершение ко всему, отвечая по теории относительности, я сказала, что не удивлюсь, если окажется, что Эйнштейн не прав, и теория не имеет универсального характера. Орлов (светлая ему память) подсел поближе, и мы стали разговаривать о физике вообще. Не знаю, что он там увидел в моих глазах, но я помню глаза одногруппников, когда я, наконец, вышла из аудитории и выдохнула: «Пять!». (Я и подумать не могла, что мой младший брат - в то время еще школьник - семью годами позже продолжит династию, поступит в Военмех, а со временем станет ведущим конструктором Института Ядерной Физики!)... Но это был не последний «экзамен».

Один преподаватель с грузинской фамилией на экзаменах по АСУ даже не давал мне начать отвечать по билету, просто ставил двойку и выгонял с экзамена. Он не замечал ни знаний, ни интереса к предмету, ни моей работы на кафедре, ни участия в написании диссертации одного профессора. Он отмечал только длину моей юбки. Заведующий профильной кафедрой, когда принимал переэкзаменовку по этому предмету, просто развел руками, помучил, поставил четверку и отпустил.

Это был Анатолий Михайлович Потапов. Он был грозой кафедры, а не просто заведующим. Его боялись даже комары в катакомбах старого корпуса. Поначалу он не хотел со мной - «двоечницей» - возиться. Тогда я отказалась тянуть билет и предложила «поговорить по курсу» (типа, докажите, что я не знаю АСУ). Доказать, что ты не знаешь предмет – ерундовое дело. Но Анатолий Михайлович оценил подготовку и мою решимость не принимать кем-то для тебя выбранный ярлык. Именно он позднее пригласил меня в аспирантуру. Через несколько лет Потапов уступил кресло заведующего кафедрой... отгадайте кому? Верно – тому самому преподу – «любителю» женщин с грузинской фамилией. Неудивительно правда? Сегодня, узнав о моих успехах, он скажет что-то вроде: «Надо же! А ведь эта студентка не отличалась хорошей успеваемостью». Или что-то в этом роде. И пойдет дальше сеять… И такие преподы нужны лишь до той поры, пока живы и могут им противостоять Орлов, Муравьев, Потапов, Пугач, Бессонов, Шароватов и многие другие.

Навыка быть честным, прежде всего, перед собой в перечне Кови я не заметила. Как возник этот навык: вследствие воспитания родителями, врожденных качеств или влияния окружения - дело второе. Главное, что бы мне хотелось донести: нельзя сохранить склонность к самообману, неразборчивость, внушаемость и стать при этом образцом эффективности. Личная эффективность и личностная зрелость должны состоять в близком родстве и составлять единый союз в деловом человеке.

Я очень во многом благодарна моему ВУЗу, в том числе и умению не оглядываться по сторонам и не поджимать хвост, когда ты знаешь, что права, и знаешь, что за твои слова толпа тебя осудит. И боже мой! Мы ведь живем не в 37-м и не в 53-м! Так когда же из наших генов вытрясется это вечное раболепие перед «умными чужеземцами», страх перед власть предержащими мстителями, которые не опубликуют, не пригласят, не возьмут? Каждый делает выбор для себя сам. И каждый решает для чего. Я знаю, для кого я это делаю – для того, возможно, единственного знатока и профессионала, который сможет подарить тебе удивительное счастье диалога.