Пять итальянских благ, невозможных в России

С того времени, как я стала изучать культуру предпринимательства на примере Италии, я получаю от итальянских знакомых вопросы: что в России есть, и почему нет того или этого. В поисках границ национальной идентичности оказалось очень полезным вглядеться в то, что не замечается, проговорить о том, что давно не обсуждается, что итальянцу видится чем-то естественным, желанными и воспроизводимыми в любой стране. Признаюсь, на некоторые "почему у вас" я не смогла ответить и не думала, что здесь кроется сюжет для выпуска моего профессионального блога.

Но одним тёплым почти осенним вечером я встретилась в питерском кафе с давним знакомым (кстати, предпринимателем) и прослушала длинный монолог, нет, не об утраченных традициях российского предпринимательства, не о разнице между предпринимателем и руководителем и не о специфике развития российских предпринимательских структур. Я услышала много "лестного" о российском Правительстве, "путинском режиме", о тартаре, куда "катится" страна, о пороках верховной власти... Мне с удивительной ясностью бросилось в глаза это едва ли забавное совпадение: с тем же жаром, непримиримостью и аргументами, с каким мой знакомый высказывался о Президенте и Правительстве, высказываются о нём самом рядовые (и некоторые не рядовые) сотрудники его собственного предприятия... Вы скажите, "тут две большие разницы". Разве? Мне вспомнился наш разговор в директорском кабинете, его сетования на то, что люди всегда в оппозиции к нему, чтобы он не делал. ("Почему вместо того, чтобы бесконечно критиковать, люди не хотят стать помощниками генеральному директору, делать хорошо каждый своё дело не только за зарплату? Какой такой им генеральный нужен для того, чтобы они прекратили нести с работы всё, от скрепок до товаров со склада, чтобы перестали сорить, лениться и всегда искать виноватого?")

В Италии к политикам и Правительству едва ли относятся лучше. И это не смотря на то, что государство сделало несколько поколений итальянцев вполне защищенными от невзгод пенсионного возраста, пытается таким "негодным" законодательством удержать от развала институт семьи и сохранить вековые традиции производства продуктов питания. Проблем у итальянцев не меньше нашего. Однако глядя на них, вспоминаются строки П.А. Кропоткина из его книги 1902 года "Взаимопомощь как фактор эволюции":

"Поглощение всех общественных отправлений государством неизбежно благоприятствовало развитию необузданного, узкого индивидуализма. По мере того, как обязанности граждан по отношению к государству умножались, граждане, очевидно, освобождались от обязанностей по отношению друг к другу".

Каким-то образом итальянцам удалось сохранить позитивную окраску слова "САМО-ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ", и хотя многие из них утверждают, что инфантилизм медленно но верно побеждает, а маразм крепчает, им не нужен какой-то особенный Президент, чтобы не хамить, не мусолить недостатки, уважать старших, не злословить и не поклоняться страданию как единственной форме жизни в обществе. 

Границы национальной идентичности наверное только и можно прочертить по таким вот примерам, заставляющим искать ответа на вопрос: "Какой Президент вам нужен для того, чтобы..." Я приведу только пять таких примеров. Вы можете продолжить список в комментариях.

1. Кафетерий сеньора Андреа и его жены Доменики открылся в Турине 53 года назад и все эти годы существует по одному адресу. Хозяева сами работают за стойкой и знают по имени большинство своих верных посетителей. Им удалось сохранить не только неповторимую атмосферу, остановив время в интерьере, но и поддерживать неизменное качество своих угощений. Семья гордится медалью мэра города Турина - этим знаком признательности власти и горожан за верность своему Делу. Вообще в Италии кафетериями называются не все кафе-мороженое подряд, а только те, что сохраняются как исторические места и где чтут традиции на протяжении десятилетий.

Само по себе в России такое трудно представить, но удивительно и другое...

Незадолго до последней субботы июля я пришла в это кафе с букетиком цветов, потому что просто не могла этого не сделать, не поздравить этих людей с юбилеем свадьбы. 50 лет в браке, полвека бок о бок в семейном бизнесе... (интересно, продолжит ли сын все традиции родителей?). И этот случай не уникален...

Хозяева любезно согласились улыбнуться моему фотоаппарату, но на вопрос "как им так удалось", не нашлись, что ответить. Улыбались, пожимали плечами, говорили, что дело их совсем не сладкое и что нужно жертвовать многим ради того, чтобы поддерживать на плаву бизнес,...но и друг друга, конечно.

2. В парке рядом с Олимпийским стадионом играет музыка. Между двумя открытыми концертно-танцевальными площадками по траве тянется деревянный настил траттории (ресторан домашней/национальной кухни). Каждый тёплый вечер сюда приходит огромное число людей преклонного возраста. Они приходят танцевать. Здесь течёт вполне себе юная жизнь с демонстрацией нарядов и новых танцевальных навыков, со страстями встреч и расставаний, с дружескими посиделками, звёздными встречами и покупками мелких безделушек... 

Когда меня пригласили посмотреть на эту сторону городской жизни в первый раз - я отказалась (мол, что нам - молодым - делать в этом нафталиновом рэтро-пространстве с теми, кому далеко за). Мои предположения были бесконечно далеки от реальности. Русский человек и представить себе не может, каким бывает третий акт жизни горожанина. 

Нашим старикам, если доживают до 65-ти, не до танцев. Чем выше цены в российских магазинах, тем реже ты вообще можешь встретить пожилого человека в супермаркете. Радость жизни? Вторая молодость? О чём вы? Наших стариков - выжатых и одиноких - просто стирает с поверхности Родины ластик русской "жизни". И даже если представить себе на месте духового оркестрика в нашем Нескучном саду этот живой итальянский звук, на наших бабушках другие одежды и весь этот сервис вокруг, то дедушки... откуда возьмутся дедушки?... В туринском парке танцуют парами, у нас просто нет такого количества мужчин. Они в России - слабый пол, и умирают, и сдаются первыми. 

Но вот в чём я не уверена, что в этой безнадёге российской старости "виновато лишь наше Правительство и Президент лично", что сами мы не при чём. И мне кажется, что этот пример можно смело пометить грифом "никогда"; там, где страдание всегда на пьедестале (и в церковном алтаре), с каждым годом жизни места в ней для радости остаётся всё меньше и меньше...

3. Как сказал один мой коллега: "Терпелив через чур там, где не нужно, русский человек". Когда погружаешься в гастрономическую культуру Италии, начинаешь это понимать... Уровень качества пищи, который россиянин считает для себя приемлемым, очень низок.

Остаться сытым после того, как поел, для нас важнее, чем остаться здоровым. Удовольствие от еды - это почти на грани греха чревоугодия, а соперничество в деле изготовления национального блюда - странность, граничащая с глупостью. Никакими иными причинами, кроме как социально-генетическими я не могу объяснить этот феномен.

Италия никогда не слышала призыва Ильина "Спасение в качестве!" наверное потому, что никогда в таком призыве не нуждалась. Но она услышала призыв Карло Петрини и встала стеной против натиска культуры чрезмерного потребления и попыток американской жратвы (как её называет Джейми Оливер) победить итальянца на его собственной кухне. По моему собственному убеждению российская кухня лучше и разнообразнее итальянской (о вкусах спорить не будем). Но качество того, из чего мы готовим, не идёт ни в какой сравнение с тем, что вы покупаете в итальянском гастрономе. И боюсь, другого отношения к повседневному питанию в России не будет никогда...

И масленица у нас один раз в год. Ну допустим. Но отчего у нас нет всенационального безумия, скажем, кто лучше всех готовит курник? Итальянская пицца - нечто большее, чем паста с начинками. И пицца намного проще курника. Может в этом всё дело? Соревноваться в приготовлении простого - это так не по-русски.

Меня спросили: в каком русском городе самые вкусные блины... Нормальный вопрос для итальянца. В восьмом номере журнала Style за 2013 год был опубликован рейтинг "20 лучших пиццерий". Он вызвал больше дискуссий у читателей, чем заглавная статья номера о Романе Абрамовиче. Я не была в большинстве мест, упомянутых в рейтинге, но самую вкусную пиццу обнаружила на Сардинии. На фото средняя пицца. Бывает еще большая, в полстола. Не удивиться мастерству её изготовления и не заразиться гордостью местных патриотов просто невозможно.

4. Национальная гордость у людей моего поколения заканчивается упоминанием подвига наших солдат в Великой Отечественной, подвига Гагарина и команды С.П. Королёва, подвига советских фигуристов - в общем, подвига. Нет подвига - нет повода для гордости. Нет жертвы, преодоления, страданий опять же? - нет, не будем гордиться. Едет старичок на горбатом Запорожце - вот лузер! Едет итальянский старичок на антикварном Fiat 500 - это круто. Очень!

Однажды на шумной улице портового города в Италии нашу машину на светофоре объехала дама на скутере. Скутер и в России не диковина, но что себе трудно вообразить, так это то, что россиянка будет восседать в белоснежной кофточке с рюшечками, юбке нежно-малинового цвета и развивающимися из-под каски на ветру волосами. В каком виде она доедет у нас из пункта А в пункт Б на Приморском шоссе, например, трудно себе представить. И доедет ли вообще без респиратора.

Экологические проблемы и, в частности, проблема загазованности городов, решается в Италии радикальными методами, запретами и штрафами. А еще они покупают у нас газ не только для того, чтобы на нём готовить, но и для того, чтобы на нём ездить... Скажу иначе: не имея своего газа, они готовы платить стране, у которой этого газа завались, чтобы города были для людей, а не для машин.

Но итальянцы гордятся не только самим фактом того, что на их оживлённых улицах, переполненных машинами, можно дышать и ездить без респираторов, но также и тем, на чём они, собственно, ездят. И если экологические проблемы действительно решаются на уровне правительств, то вопрос гордости за национальный бренд в области машиностроения... Есть у нас национальные бренды (Кинсмарк посвятил им проект "Старорусское дело"), есть и вековая привычка думать, что машины мы делать не умеем. Ну да, лишь один эпизод с правительственной Чайкой встретится вам в Музее автомобилей в Турине, горбатый Запорожец не совсем наш, и не шедевр инженерной мыли. Ну так и Vespa - не чудо техники. Но на этом скутере будет ездить с гордостью еще не одно поколение итальянцев.

5. Ну и в-пятых... Однажды известного тележурналиста и путешественника Михаила Кожухова пригласили в программу НТВ "Школа злословия". Ведущие спросили: какая черта какого национального характера его более всего поразила за время путешествий. Почти не задумываясь гость ответил: "Злобность и недружелюбность российского человека"... Ну не улыбаемся мы, эта такая наша национальная идея. И это нам нисколько не мешает в конкуренции за блага в ускоряющемся мире.

Итальянцы придумали Slow-food, который стал обязательным элементом slow-life - жизни без беспрестанного бега, суеты, подмены ценностей и ненужного героизма. Что такое "радость жизни" они знают потому, что у них есть Жизнь. Не выживание, доживание, делание карьеры или сопротивление, а просто жизнь. 

Глядя на некоторых русских, избравших предпринимательство как гарант пожизненного геморроя, я порой задаюсь вопросом: что останется, забери мы у них это упоение страданием и трудностями? Я сильно сомневаюсь в том, что добровольный бизнес-мученик сможет создать "фирму счастливых людей". И также не считаю, что приступая к постановке импрувмента в компании нужно сбрасывать со счетов неспособность её лидера к позитивному мышлению, уважению, вдумчивым паузам и радости жизни. Раньше мне казалось, что вероисповедание предпринимателя здесь играет важную роль, но эта версия в ходе исследования не подтвердилась.

Действительно, в католическом каноне считается, что человек родился чтобы радоваться и благодарить Бога, сын которого пострадал за весь род человеческий. В православии - напротив: через страдания в течение всей жизни душа человека должна приблизиться к Богу. Безусловно, два этих мира - православный и католический - каждый по-своему дают нам примеры самые разные, но в обоих, как мне кажется, недостаточно говорят о том, где проходит граница между ответственностью каждого за собственную жизнь и функциями государства. Призывы к самосознанию слышны только перед выборами, но адресованы они к самосознанию гражданина. Но мы ведь не только граждане, мы прежде всего люди. Учить жизни других - не то же самое, что учиться жить у кого-то. Возможно и этот путь человек должен пройти наедине с собой, но не в одиночестве и на положительных примерах.