одного человека
представляют угрозу другому?
Айн Рэнд «Атлант
расправил плечи».
Моё поколение рождённых
в СССР имеет особый опыт. Вместе со
страной мы не только прожили этап
становления российского капитализма,
но и могли наблюдать, как борется за
выживание вековая привычка всего
среднего уничижать уникальное. «Не
высовывайся» с его «тройкой» как
государственной оценкой вдруг оказалось
перед неизбежностью признать заметное,
независимое, самодостаточное как
благ'ое, как прогрессивное. Серое чернело
от одной мысли о соседстве с чем-либо ярким. Металось в поисках
культурного прибежища «мы умные, но
нищие и гордые». Нелюбовь к активным, «громким», что-либо предпринимающим,
достигающим, процветающим решала для
себя гамлетовский вопрос «быть или
не быть».
Но знаете что? Все эти культурные мемы отлично приспособились. Они перебрались на нижние этажи, в подполье национального бессознательного, где их могут узнать лишь люди старшего поколения.
Но знаете что? Все эти культурные мемы отлично приспособились. Они перебрались на нижние этажи, в подполье национального бессознательного, где их могут узнать лишь люди старшего поколения.
Конкуренция
профессиональная, особенно в сфере
знаний, предполагает сегодня как нечто
само собой разумеющееся, рассмотрение
собеседника в контексте нашей собственной
безопасности. Человек знающий — это,
прежде всего, угроза. Это целый сонм
непознаваемых заранее рисков: оказаться
на его фоне менее знающим; лишиться
клиентов, которые конечно же, хором
побегут к нему, как только узнают о его
существовании; обнаружить в его багаже
нечто опасное для собственных убеждений;
оказаться им обокраденным без возможности
безнаказанно что-то украсть у него
самого; лишиться своего куска пирога
общественных благ, внимания, известности
и т.д. и т.п.
Никто не учил нас
конкуренции, она сама заявила о себе
как о главном Учителе. В профессиональных
диалогах, «дружбе» на FB, внутри
отделов и в кулуарах конференций мы
проявляем сегодня не здравый смысл
человека разумного, а первобытные
инстинкты.
«При встрече с любым
объектом мы задаем себе шесть вопросов.
Первая пара: «съест ли он меня?» и «могу ли я его съесть?»... Вторая
пара вопросов: «могу ли я иметь секс
с этим объектом?» и «может ли он
иметь секс со мной?»... И третья пара
вопросов: «видел ли я его раньше?» и «видело ли оно меня?». Об этих
выводах
нейрофизиологов, озвученных Джоном
Мединой, я писала в споте от 12 ноября
2009 года. Мне хотелось привлечь внимание
всех, кто ратует за сотрудничество в
коллективах и Доверие между homo economicus,
к ограничениям из сферы генетики и
меметики.
Собеседников найти не удалось. К тому
же никто из коллег к тому моменту не
знал о книге, где появление этих
ограничений было предсказано ещё в 1957
году. По какой-то позитивно удивляющей
причине, книга эта стала сегодня и
доступна, и обсуждаема. Значит к отложенной
теме стоит вернуться.